Время для халвы и пряников

Любую хандру можно «обезвредить». Главное – знать, как к себе, любимому, подступиться

Жизнь достала. Смотреть на себя в зеркало – страшно. Нет сил двигаться, думать, питаться. Депрессия не спрашивает, когда ей приходить, и наваливается лавиной. Как не захлебнуться в собственных страданиях, с «Газетой…» поделилась киевлянка Виктория Дорошенко (имя и фамилия изменены. – Авт.). Полгода назад от нее ушел любимый муж, и жизнь словно замерла. Цветущая 34-летняя женщина в одночасье превратилась в старуху. Но Вика сумела выкарабкаться. Как – она расскажет сама.

А Мюнхгаузен-то прав был!..

Я буквально вытягивала себя из этого болота за уши. И хорошо еще, что вовремя спохватилась – иначе не сидела бы сейчас перед вами… Говорят, что с таким состоянием обычно попадают в психбольницу, а потом остаются там навсегда. Ведь одних медикаментов для выздоровления мало, а компания по-настоящему психически больных еще никого не оздоровила. Словом, я легко отделалась.

Итак, история моего перерождения.

Осознание того, что я действительно перегнула палку, пришло случайно: утром выносила мусор и услышала, как соседка – женщина в возрасте, далеко за 50 – поет на балконе. Задорно так, без малейшего намека на голос и слух – зато с радостью. «Маруся, раз-два-три, калина…» – выводила она, развешивая на веревке синюю кофту, пару трусов и майки. Потом залихватски присвистнула, кокетливо улыбнулась мужчине, курившему на соседнем балконе, и ушла в дом. Меня словно осенило: я и думать забыла, как это – петь! Придя домой, я впервые за полгода посмотрела на себя в зеркало. Мамочки, и эта уродина когда-то нравилась мужчинам?

Белье оценит кот

Знали бы вы, как тяжело мне было отправить себя в одежный магазин! Если бы не закадычная подруга Ксюша, я точно удрала бы посреди дороги.

– Так, берем этот костюм-тройку, джинсы и «шпильки», – щебетала она. А я боялась поднять глаза на продавщиц – пусть лучше думают, что все эти вещи для стройненькой Ксюшки. Впрочем, все и так принимали нас, одногодок, за мать и дочь.

В отделе нижнего белья подруга набрала целый ворох лифчиков – и все как на подбор с сексуальными бантиками и вырезами.

– А кому я это показывать буду? Филику? – пыталась съехидничать я, припомнив единственного мужчину в моей жизни – кота.

– Себе! – отрезала Оксана. – Я тебе еще и фотосессию устрою. Если будешь сопротивляться.

Потом мы были в парикмахерской, маникюрном зале, у косметолога… От всего этого я отвыкла и к вечеру чувствовала себя куклой, которую зачем-то стригли, мыли и красили. Уснула в такси.

Раммштайн, пузыри и перья

Пришло время подправить здоровье. В первую очередь – нервы. Но поход к районному психиатру, увы, ничего не дал. «У людей война, кушать нечего, а ты тут со своими разводами нюни распутила!» – изрекла из-под смоляных бровей суровая тетка. И я ушла, пристыженная своими «капризами».

Кому пришло бы в голову, что серьезная обладательница трех дипломов и пяти сертификатов скачет по столу с баночкой мыльных пузырей под хард-рок?..
 

Снова навалилась тоска. Никому я не нужна. Всю горечь приняла на себя... подушка: я начала ее что есть силы терзать, аж перья полетели. Метод банальный, но – помогло.

Я немного развеселилась и пошла искать новые способы разрядки. Ага, мыльные пузыри. Племянница Дашка забыла. Через пару минут вся квартира была в мыльной пене. Гремела тяжелой музыкой группа «Раммштайн». Но соседи, как ни странно, не пришли с руганью. Наверное, подумали, что дома орудуют чужие – ну кому пришло бы в голову, что серьезная обладательница трех дипломов и пяти сертификатов скачет по столу с баночкой мыльных пузырей под хард-рок?..

Это сумасшествие продолжалось до глубокой ночи. Я танцевала танго со шваброй под Шакиру и рок-н-роллила на пару с прибалдевшим Филиком. В полтретьего в доме вырубилось электричество, и я, наконец, уснула. Впервые за долгие шесть месяцев без таблеток. Как младенец.

Начинаю жить своей жизнью

После вчерашнего экспресс-омоложения я приободрилась. И даже решилась на пробежку. Правда, сил хватило только на полчаса. Зато – в лесу, среди сосен. Я собрала оранжево-желтый ворох листвы, чуть подумав, подбросила его высоко-высоко, а потом любовалась небом сквозь красочный фильтр. «Он бы скривился и сказал: «Не майся дурью, ей-богу, как ребенок», – подумалось вдруг. Ну и пусть! Зато теперь никто мне не запретит делать, что захочу. Хочу – халву ем, хочу – пряники.

Впервые за много лет я почувствовала себя свободной. Раньше я даже не осознавала, как сильно себя ограничиваю: рисовать – нельзя, «таланта у тебя ноль»; петь – тем более, чтобы не смешить народ. Собак он не любил. По причине его недовольства я отказала себе в занятиях йогой, так и не научилась фотографировать. Жила чужой жизнью. Страшно сказать – целых пятнадцать лет.

Все, хватит! Отныне я взяла себе за правило каждый день делать что-то новое и приятное.

Приобрела ярко-желтый зонт – хотя комбинировать его не с чем. Два часа гуляла в ливень. На ужин были пиво, чипсы и орешки. Я ела их сидя в кружевном пеньюаре перед телевизором, показывающим мыльную оперу. Приятно, знаете, иногда поглазеть на дурачков.

И наконец, самое главное – у меня появилась собака. Неуклюжий щенок по кличке Лопушок, за его невероятно большие и прозрачные уши. Всю жизнь я мечтала именно о нем. Мы встретились на улице. Лопушок сидел под колесами грузовика и выл, горестно так, по-детски. И я заплакала вместе с ним. Дома я вымыла малявку с шампунем, высушила феном, от чего его уши развевались, как флаги. Теперь мы неразлучны. Даже спим вместе, хоть это и неправильно.

Потом я купила простенький фотоаппарат-мыльницу и целый день «щелкала» все подряд. На кадрах остались бутоны фиалок с соседского окна и лужи во дворе; мои тапочки и полосатые носки; я сама – с двумя хвостами на голове и смородиновой маской на лице. Все, как он терпеть не мог. Зато мне это ох как нравилось! Вечером я позвала Ксюху и мы устроили «жуть какое неприличие»: вытащили из шкафов все платья, шарфы, белье и стали фотографироваться. Клац-ц! – и Ксения а-ля Литвинова зажимает щарф кроваво-красными губами. Еще раз клац – и я в образе Монро, ветер заменили феном. Потом все это безобразие мы разместили на сайте знакомств и полночи общались с какими-то португальцами. И не страшно, что мы в английском ни бум-бум.

Да здравствует отпуск!

Дальше – больше: в среду я взяла отпуск. Шеф онемел, когда я заявилась в офис в красном платье, на «шпильке» и в шляпке. Под окнами ждало такси – просто захотелось!

– Виктория, это Вы? Что-то произошло?.. – наконец, выдавил из себя Вась Васич. – Отпуск? Зачем?.. Ах, простите, конечно.

В тот же вечер я вылетела на остров Бали. Да, это пустая трата огромной суммы. Да, туда обычно едут парами. Несмотря на кучу всяческих «но», я хотела именно туда. А кредит за путевку выплачу в течение года, не беда.

Неделя была сказочной. Я жила в бунгало на берегу океана, ела какие-то диковинные фрукты, ходила обнаженной. Ближайшие люди были крохотными точками на соседнем островке. Вечером я часто засыпала в гамаке прямо на пляже. Зато утром меня будил рассвет. О Диме я вспомнила всего раз, когда на остров прибыли новые туристы, и кто-то гаркнул похожим голосом: «Иди быстрее, что ты плетешься, как кляча!» За мужчиной, идущим налегке, семенила низенькая женщина с двумя детьми и кучей сумок. Я же гордо расправила плечи и подумала, как хорошо быть независимой.

В последний вечер перед отъездом я познакомилась с Люком. Он тоже выбрал Бали, убегая от людей и самого себя. Мы всю ночь проболтали на веранде, закутавшись в один плед и попивая глинтвейн.

Часов в пять утра отправились купаться – уж очень притягателен был океан в предрассветной дымке. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой красивой, хотя на мне была надета всего лишь растянутая белая майка… Очнулась я от этого великолепия уже в самолете. В руках был кусочек кокоса, на котором Люк что-то нацарапал, из серии «Вместе навсегда». Я-то знала, что этого никогда не будет, курортные романы тем и прекрасны, что обрываются в одночасье, но – память грела душу. Да и тело тоже.

P.S.

Не люблю я белые розы

Неделю назад объявился Дмитрий. Прямо на работу, с цветами (за 15 лет он так и не запомнил, что я ненавижу белые розы – притащил их ровно 3 штуки, меньше было бы уже неудобно). Видать, сотрудники доложили, что я почему-то свечусь от счастья. А он этого допустить не мог.

– Слышь, Вик, я не прочь вернуться, – говорил мой бывший, словно я была прирученным хомячком. Медленно, как во сне, я встала и с хрустом переломала розы пополам. Выбросила в открытое окно. И Дима обалдел. Пытался что-то кричать, но я вызвала охрану, и его выставили за дверь. Офиса и моей жизни тоже. Отныне я совершенно свободна. И – здорова.

Автор: Наталия ВЕЛИКАЯ / 13:48 25.09.2008